28 сентября в городе Электросталь Московской области состоялось открытие выставки династии Тихомировых. Это мероприятие было приурочено к Году семьи в России. Выставка объединила под одной крышей музея-выставочного центра города Электросталь большую семью Тихомировых, а также выпускников Училища памяти 1905 года.
В экспозиции представлены работы трёх поколений Тихомировых:
Георгия Вячеславовича (1908-1986) — художника, музыканта, артиста и директора Клуба им. Горького, который в течение почти 30 лет вносил значительный вклад в культурную жизнь Электростали,
Евгения Георгиевича (1934-2005) — выпускника МОХУ памяти 1905 года 1964 года, автора множества замечательных портретов,
а также Александра Евгеньевича (1956-2017) — выпускника МХУ памяти 1905 года 1979 года, Народного художника РФ, члена-корреспондента Российской академии художеств.
В экспозиции представлены работы трёх поколений Тихомировых:
Георгия Вячеславовича (1908-1986) — художника, музыканта, артиста и директора Клуба им. Горького, который в течение почти 30 лет вносил значительный вклад в культурную жизнь Электростали,
Евгения Георгиевича (1934-2005) — выпускника МОХУ памяти 1905 года 1964 года, автора множества замечательных портретов,
а также Александра Евгеньевича (1956-2017) — выпускника МХУ памяти 1905 года 1979 года, Народного художника РФ, члена-корреспондента Российской академии художеств.
О себе, своих кровной и художественной семьях рассказывает в автобиографии Александр Тихомиров:
«Тихомиров Александр Евгеньевич родился 11 марта 1956 года в г. Электростали Московской области в семье, где отец, Тихомиров Евгений Георгиевич, был художником, страстно любившим живопись и жену, Тихомирову Людмилу Васильевну, инженера, работавшую на заводе «Электросталь».
Примерно за год до окончания школы в 1970-1971 году в галерее г. Электростали прошла персональная выставка отца, произведшая на меня огромное впечатление.
Я решил стать художником. Отец взялся за подготовку…
В 1973 году я закончил среднюю школу № 2 и поступил в МХУ памяти 1905 года. Закончил 1-ый курс, ушёл служить в ряды Советской Армии (1974-1976 гг.) в г. Клинцы Брянской области. Вернувшись в 1976 г. из армии продолжил учёбу на живописно-педагогическом отделении. Посчастливилось учиться у Великих педагогов: Булгакова Матильда Михайловна вела живопись, где разговор шёл не о теплее-холоднее, а о «пробе» цвета, его драгоценности. Рисунок преподавал прекрасный акварелист и человек Карпушин Юрий Митрофанович. С ним можно было часами, не замечая времени, говорить об искусстве, часто за бутылочкой, т.к. он был абсолютным «демократом». Композицию вёл Осип Абрамович Авсиян, «препарировавший» произведения как хирург и объясняющий на классических примерах понятия ритма, контраста, паузы, равновесия, динамики и т.д. Диплом вёл Дубинчик Александр Менделеевич (или Михайлович, как он обычно представлялся). Участник ВОВ, прекрасный живописец, умнейший человек, тонкий психолог, общение с которым доставляло огромное удовольствие и некоторый дискомфорт и чувство «лилипутовости» рядом с «Гуливером».
Комиссия разделилась в выборе темы диплома пополам. Одни ратовали за композицию «Творчество», другие за триптих «Деревня». Я защищался, сделав два диплома, впервые к тому же триптих…
Получив «отлично» в 1979 году поступил в МВХПУ (б. Строгановское) на факультет монументально-декоративного и прикладного искусства, отделение «Монументально-декоративная живопись», в мастерскую Гелия Михайловича Коржева.
На вступительных экзаменах писал обнажёнку в контражуре, вызвав большой интерес у Филатчева Олега Павловича, который сразу рекомендовал меня к поступлению. У нас сложились очень тёплые и дружеские отношения с Олегом Павловичем, замечательным художником, педагогом, человеком.
С Гелием Михайловичем было сложней, Великий Мастер был как неприступная Гора. Считал, что до 3 курса со студентами не о чем говорить и ставил неинтересные постановки. Мы с моим другом Володей Юдиным, начитавшись литературы о Жизни Великих художников и движимые молодым задором, отбили себе право самим ставить интересные для нас постановки. В результате «вершина» была «покорена», а на просмотрах за наши «эксперименты» велись «бои». Более революционный и молодой Филатчев был на нашей стороне.
Композицию вела горячо нами любимая Лидия Валерьяновна Комарова. Она была и мамой, и замечательным, терпеливым педагогом, тонко чувствовавшей композицию в экстерьере. Низкий поклон и благодарность всем педагогам, которые гранили нас, пытаясь что-то из нас сделать путное.
В 1982 году возникла потребность креститься. Мой друг Юра Попков договорился со своей бабушкой, Степанидой Ивановной, которая служила в Тарасовской церкви, где был похоронен её сын, Виктор Ефимович Попков. Крестили тайно, без свидетелей, не занося в книгу… Могли выгнать из института. Степанида Ивановна, моя крёстная мать, сказала: «Теперь ты должен продолжить дело крёстного брата твоего Виктора во славу Бога и России…».
Позже, уже в 1989 году, когда во сне была дана концепция «Оконописи», я понял, что крещение было не случайным. Как и переезд в Благовещенск в 1984 году по окончании Строгановки. Кстати, в Благовещенск, на Дальний Восток, я попал с лёгкой руки того же Юры Попкова. Он выполнял живописный заказ. Летел в Комсомольск-на-Амуре. Случилась вынужденная посадка в Благовещенске, часа на три. Он нашёл художественные мастерские, находившиеся в районе «бойни». Поговорил с руководством, сказав, что я хочу уехать из Москвы. Как раз нужен был монументалист. Юра вручил мне телефон и сказал, что дубы с красными листьями, синее небо и снег – всё это страшно живописно. Дело было зимой.
Я списался и через месяц после окончания Строгановки полетел к красным дубам на снегу, которые не скидывают листву зимой.
2 августа 1984 года в пик наводнения с гитарой и рюкзаком, полным книг и красок, я прибыл на Дальний Восток в Амурскую область в город Благовещенск.
Работы по специальности было много. Я сделал ряд крупных объектов до Перестройки. Были выставки: групповые, персональные, молодёжные, областные, зональные…
«Оконопись» и Перестройка пришли одновременно…Было страшно трудно, но появился смысл жизни, ведь в это время одна за другой родились Елена и Дарья, которых мне подарила моя муза, тыл, хранительница Елена. Я в «поте лица добывал хлеб свой насущный», одновременно славил Всевышнего и Россию.»
«Тихомиров Александр Евгеньевич родился 11 марта 1956 года в г. Электростали Московской области в семье, где отец, Тихомиров Евгений Георгиевич, был художником, страстно любившим живопись и жену, Тихомирову Людмилу Васильевну, инженера, работавшую на заводе «Электросталь».
Примерно за год до окончания школы в 1970-1971 году в галерее г. Электростали прошла персональная выставка отца, произведшая на меня огромное впечатление.
Я решил стать художником. Отец взялся за подготовку…
В 1973 году я закончил среднюю школу № 2 и поступил в МХУ памяти 1905 года. Закончил 1-ый курс, ушёл служить в ряды Советской Армии (1974-1976 гг.) в г. Клинцы Брянской области. Вернувшись в 1976 г. из армии продолжил учёбу на живописно-педагогическом отделении. Посчастливилось учиться у Великих педагогов: Булгакова Матильда Михайловна вела живопись, где разговор шёл не о теплее-холоднее, а о «пробе» цвета, его драгоценности. Рисунок преподавал прекрасный акварелист и человек Карпушин Юрий Митрофанович. С ним можно было часами, не замечая времени, говорить об искусстве, часто за бутылочкой, т.к. он был абсолютным «демократом». Композицию вёл Осип Абрамович Авсиян, «препарировавший» произведения как хирург и объясняющий на классических примерах понятия ритма, контраста, паузы, равновесия, динамики и т.д. Диплом вёл Дубинчик Александр Менделеевич (или Михайлович, как он обычно представлялся). Участник ВОВ, прекрасный живописец, умнейший человек, тонкий психолог, общение с которым доставляло огромное удовольствие и некоторый дискомфорт и чувство «лилипутовости» рядом с «Гуливером».
Комиссия разделилась в выборе темы диплома пополам. Одни ратовали за композицию «Творчество», другие за триптих «Деревня». Я защищался, сделав два диплома, впервые к тому же триптих…
Получив «отлично» в 1979 году поступил в МВХПУ (б. Строгановское) на факультет монументально-декоративного и прикладного искусства, отделение «Монументально-декоративная живопись», в мастерскую Гелия Михайловича Коржева.
На вступительных экзаменах писал обнажёнку в контражуре, вызвав большой интерес у Филатчева Олега Павловича, который сразу рекомендовал меня к поступлению. У нас сложились очень тёплые и дружеские отношения с Олегом Павловичем, замечательным художником, педагогом, человеком.
С Гелием Михайловичем было сложней, Великий Мастер был как неприступная Гора. Считал, что до 3 курса со студентами не о чем говорить и ставил неинтересные постановки. Мы с моим другом Володей Юдиным, начитавшись литературы о Жизни Великих художников и движимые молодым задором, отбили себе право самим ставить интересные для нас постановки. В результате «вершина» была «покорена», а на просмотрах за наши «эксперименты» велись «бои». Более революционный и молодой Филатчев был на нашей стороне.
Композицию вела горячо нами любимая Лидия Валерьяновна Комарова. Она была и мамой, и замечательным, терпеливым педагогом, тонко чувствовавшей композицию в экстерьере. Низкий поклон и благодарность всем педагогам, которые гранили нас, пытаясь что-то из нас сделать путное.
В 1982 году возникла потребность креститься. Мой друг Юра Попков договорился со своей бабушкой, Степанидой Ивановной, которая служила в Тарасовской церкви, где был похоронен её сын, Виктор Ефимович Попков. Крестили тайно, без свидетелей, не занося в книгу… Могли выгнать из института. Степанида Ивановна, моя крёстная мать, сказала: «Теперь ты должен продолжить дело крёстного брата твоего Виктора во славу Бога и России…».
Позже, уже в 1989 году, когда во сне была дана концепция «Оконописи», я понял, что крещение было не случайным. Как и переезд в Благовещенск в 1984 году по окончании Строгановки. Кстати, в Благовещенск, на Дальний Восток, я попал с лёгкой руки того же Юры Попкова. Он выполнял живописный заказ. Летел в Комсомольск-на-Амуре. Случилась вынужденная посадка в Благовещенске, часа на три. Он нашёл художественные мастерские, находившиеся в районе «бойни». Поговорил с руководством, сказав, что я хочу уехать из Москвы. Как раз нужен был монументалист. Юра вручил мне телефон и сказал, что дубы с красными листьями, синее небо и снег – всё это страшно живописно. Дело было зимой.
Я списался и через месяц после окончания Строгановки полетел к красным дубам на снегу, которые не скидывают листву зимой.
2 августа 1984 года в пик наводнения с гитарой и рюкзаком, полным книг и красок, я прибыл на Дальний Восток в Амурскую область в город Благовещенск.
Работы по специальности было много. Я сделал ряд крупных объектов до Перестройки. Были выставки: групповые, персональные, молодёжные, областные, зональные…
«Оконопись» и Перестройка пришли одновременно…Было страшно трудно, но появился смысл жизни, ведь в это время одна за другой родились Елена и Дарья, которых мне подарила моя муза, тыл, хранительница Елена. Я в «поте лица добывал хлеб свой насущный», одновременно славил Всевышнего и Россию.»
О своем друге и товарище Саше Тихомирове вспоминают два Юрия Николаевича: Богачёв и Попков.